Рубрика: Uncategorized

«Предоставленная в соответствии с данным Договором исключительная лицензия на использование Произведения означает исключительное и преимущественное право Издательства перед любыми лицами, включая Автора, … вносить в Произведение изменения, сокращения и дополнения, снабжать Произведение при его использовании иллюстрациями, предисловием, послесловием, комментариями или какими бы то ни было пояснениями«.

Это значит, что издательство имеет право редактировать перевод как ему вздумается, не ставя в известность переводчика и не согласовывая правку с ним. Даже если внесенная издательством правка ошибочна. Даже если она нарушает целостность произведения, если это произведение — допустим, трилогия. Даже если переводчик специально предупреждал заранее, что внесение правки в данном конкретном месте повлечет за собой неувязки в дальнейшем тексте.

И поскольку согласно заключенному договору издательство действительно имеет право на все эти действия, я снимаю с себя всякую ответственность за конечный вид, который произведение приобрело в процессе правки и за то, каким его увидят читатели. Все претензии — к издательству.

«..крепдешиновое фуросики с белым тысячекрылым журавлем*…«

Если верить переводу, вот так прямо на ткани и был нарисован — или выткан, или вышит, — журавль с ТЫСЯЧЕЙ крыльев. Интересно, как себе представлял эту картинку переводчик? Какой виделась ему птичья тушка, буквально утыканная крыльями — должны же они где-то и как-то прикрепляться к ней! И не факт, что места хватило бы всей тысяче. Вообразить такое чудище еще худо-бедно можно, нарисовать (выткать, вышить) — вряд ли.

Ок, возьмем случай, когда «тысяча» не буквальна, а означает просто «много». «Тьма-тьмущая». Но и тогда этот пернатый гекатонхейр не вписывается в типичные представления о якобы тонком изяществе поэтических образов в японской прозе.

А вероятнее всего, вопрос не стоит выеденного гроша и ломаного яйца. Просто кто-то ради сомнительной поэтичности предпочел забыть, что счетные слова есть и в японском.

UPD: После дополнительных проверок стало совершенно ясно: нет, никаких тысячекрылых, тысячелапых и тысячеклювых монстров там в помине не было. Был нежно-розовый (ок, будем предельно точны: оттенка цветов персика) платок-фуросики с узором из мелких, белых и нормальных (то есть с двумя крыльями) журавлей, и ткань эта** так и называлась — «в журавлик», как бывают ткани «в горошек» или «в цветочек».

А в ситуации «вся рота, черт бы ее побрал, идет не в ногу, один подпоручик идет в ногу» неплохо хотя бы присмотреться к тому, что делает «рота», чтобы не плодить монстров безо всяких на то оснований.

__________

* Ясунари Кавабата, «Тысячекрылый журавль», пер. З.Рахима.

** К названию ткани в том же переводе тоже есть вопросы, потому что хотелось бы реально посмотреть, что можно завернуть в крепдешин и далеко ли удастся унести завернутое.

Вышел Дадзай в моем переводе.

Можно было бы упомянуть, как удивительно было…

Или нет, лучше написать, сколько доставило…

Нет, не так: какой неожиданностью стало…

Но не буду. Просто оставлю здесь этого яккодако — привет от нас с Дадзаем.

Пропустила, к сожалению, премьерный показ на канале FAN сериала 火鳳燎原 в моем переводе, получившего русское название «Разрушительное действие времени». Работать с ним было невероятно интересно, не в последнюю очередь из-за прекрасной и разнообразной графики. Скорее всего, восприниматься русскоязычными зрителями он будет совсем иначе, чем китайскими: тем в большинстве известно, что показан путь победителей, в том числе основателя династии.

На чем только ни прокалываются мастера, корифеи и мастодонты… впрочем, вот случай, который можно и не считать проколом, и даже наоборот, похвалить за «редкую образность», как принято хвалить родных и знакомых кролика (с).

Коллекционер сомнительных нравственных качеств показывает Крошу нэцкэ — первую увиденную Крошем вблизи, музейные не в счет, те были под стеклом, в витринах. Крош описывает увиденное: «Фигурка была величиной всего с мундштук…»

Стоп. А часто ли принципиальный советский десятиклассник Крош видел мундштуки? Наверняка часто, многие тогда курили, в том числе дешевое, с сыплющимся табаком, так что мундштук был необходим. Вот только размеры они имели разные, эти мундштуки — и покороче, и подлиннее, ну, а если вспомнить знаменитый oversized foot-long мундштук Холли Голайтли, становится ясно, что это очень ненадежная единица измерения (и нэцкэ длиной с мундштук Холли была бы уже не нэцкэ, а скорее кокэси). Мальчик (ладно, юноша) Крош с большей вероятностью привел бы в сравнение спичечный коробок, пол-карандаша, большой палец, что угодно, но текст писал в то время пятидесятилетний с гаком автор, натужно изображая подростка, в итоге мы имеем то, что имеем.

В АСТ выходит сборник Стивена Винсента Бене, для которого я перевела четырнадцать рассказов. Наиболее удачные из них, на мой взгляд, — «Док Меллхорн и жемчужные врата» с прекрасным одержимым врачом и не менее прекрасным рахитиком Асмодеем по прозвищу Микки («от Микки-Мауса»), «Колокола пророчат» и, конечно, «Посещений нет».

И очередной пример того, что получается, когда пере-перевод делают или без знания исходного языка, или просто бездумно.

Японский фильм-призер «Личная жизнь» на Кинопоиске, первые же минуты. Группа из пяти человек, каждый из которых держит в руках картонку с одним из знаков хираганы и двумя восклицательными знаками, выстраивается, образуя слово «Поздравляем». У третьего по счету человека в руках не одна картонка, а две — знаки で и と. Но держит он их, перепутав порядок знаков в слове, так что вместо «おめでとう!!» получается «おめとでう!!». Героиня, которой показывают все это, замечает ошибку и поправляет. Но кричит с балкона при этом: «Джиро, третья и четвертая — вверх ногами!», и Джиро тут же меняет местами картонки. Повторяю, не переворачивает ногами вниз, а меняет местами.

Вот что это было? Переводчик не смотрел на картинку? Переводчик доверился монтажным листам на английском? Переводчик был не переводчик, а искусственный интеллект, которому пофиг? Но так или иначе, озвучен этот эпизод именно так.

(И да, вполне может быть, что потом, дальше по ходу фильма, это объясняется — допустим, у героини клинический кретинизм, и она по жизни путает слова и выражения, или же она так замотана, что забывает все и вся, в том числе хирагану, которую японские детишки успевают запомнить еще до школы, — но осадочек, как говорится, уже остался).

Вышла долгожданная Кикуко Цумура в моем переводе. Двойное, а то и тройное удовольствие доставила сначала работа над переводом этой книги, а теперь доставляют разгорающиеся споры, с какого все-таки языка она была переведена.

Обидно будет только, если за этими спорами отступит на второй план содержание книги, а она о сильном духом человеке, который, несмотря на аннотацию, не только НЕ выгорел на работе, какой врагу не пожелаешь (нет, спойлера не будет, и в оглавлении эта работа тоже не указана), но и вернулся на нее.

А насчет языка, с которого сделан перевод, — ну вот подсказка:

Мы не едим, что кто-то съел однажды.

Не ищем мы нАхоженных путей.

И даже если в реку входим дважды,

То лишь затем, чтоб вместе стать сильней.

(Какие-то претензии к трехсекундному экспромту? :-))

..А между тем продолжается премьерный показ филиппинского сериала, получившего русское название «Любовь и тайны Тумахана», в переводе которого я поучаствовала, сделав шестнадцать серий из тридцати восьми. Сериал неожиданно хорош, разве что самую капельку наивен: помимо любви и тайн, там есть великолепные панорамы почти нетронутой природы, мистика и сверхспособности, жестокость на грани и предельно четкое объяснение, кто убивает культуру народов и их среду обитания по всему миру, насаждая чуждый образ жизни и преподнося его как достижение цивилизации. Ну и спойлер: самыми жуткими чудовищами в сериале оказываются вовсе не крокодилы.

«В сочетании с конфуцианским искусством самой жизни, эти предметы вэнь породили совершенно самобытную культуру. Представляя собой сплав утонченности, колоритности и сдержанного хорошего вкуса, она наделила китайцев способностью к ассимиляции, в высшем проявлении не имеющей себе равных. Имея максимальную среди всех великих цивилизаций протяженность открытой границы, Китай постоянно подвергался набегам конных варваров, всегда готовых напасть на оседлых земледельцев. К воротам Китая являлись татаро-монголы, единственный дальний набег которых нанес смертельную рану Римской империи. Но то, что китайцы не могли отразить, они поглощали. Завоеватели каждой волны теряли идентичность в процессе добровольной ассимиляции; они восхищались тем, что видели. Раз за разом неуч-захватчик, вторгшийся в Китай исключительно с целью его разграбления, не мог устоять перед ним. И уже через несколько лет на первом месте для него значилась надежда написать подобие китайских стихов, которые его учитель, он же его покоренный раб, не сочтет совершенно недостойными благородного мужа, а больше всего этот захватчик мечтал, чтобы его принимали за китайца. Самый яркий пример тому — Хубилай. Он покорил Китай, но сам был покорен китайской цивилизацией, ибо победа позволила ему осуществить давнее стремление — стать подлинным Сыном Неба». (Хьюстон Смит, «Мировые религии. Индуизм, буддизм, конфуцианство, даосизм, иудаизм, христианство, ислам, примитивные религии», перевод Ульяны Валерьевны Сапциной, Эксмо, 2022 г.).

Satisne est?