Вышел Дадзай в моем переводе.
Можно было бы упомянуть, как удивительно было…
Или нет, лучше написать, сколько доставило…
Нет, не так: какой неожиданностью стало…
Но не буду. Просто оставлю здесь этого яккодако — привет от нас с Дадзаем.
Just so notes
Вышел Дадзай в моем переводе.
Можно было бы упомянуть, как удивительно было…
Или нет, лучше написать, сколько доставило…
Нет, не так: какой неожиданностью стало…
Но не буду. Просто оставлю здесь этого яккодако — привет от нас с Дадзаем.
Пропустила, к сожалению, премьерный показ на канале FAN сериала 火鳳燎原 в моем переводе, получившего русское название «Разрушительное действие времени». Работать с ним было невероятно интересно, не в последнюю очередь из-за прекрасной и разнообразной графики. Скорее всего, восприниматься русскоязычными зрителями он будет совсем иначе, чем китайскими: тем в большинстве известно, что показан путь победителей, в том числе основателя династии.
На чем только ни прокалываются мастера, корифеи и мастодонты… впрочем, вот случай, который можно и не считать проколом, и даже наоборот, похвалить за «редкую образность», как принято хвалить родных и знакомых кролика (с).
Коллекционер сомнительных нравственных качеств показывает Крошу нэцкэ — первую увиденную Крошем вблизи, музейные не в счет, те были под стеклом, в витринах. Крош описывает увиденное: «Фигурка была величиной всего с мундштук…»
Стоп. А часто ли принципиальный советский десятиклассник Крош видел мундштуки? Наверняка часто, многие тогда курили, в том числе дешевое, с сыплющимся табаком, так что мундштук был необходим. Вот только размеры они имели разные, эти мундштуки — и покороче, и подлиннее, ну, а если вспомнить знаменитый oversized foot-long мундштук Холли Голайтли, становится ясно, что это очень ненадежная единица измерения (и нэцкэ длиной с мундштук Холли была бы уже не нэцкэ, а скорее кокэси). Мальчик (ладно, юноша) Крош с большей вероятностью привел бы в сравнение спичечный коробок, пол-карандаша, большой палец, что угодно, но текст писал в то время пятидесятилетний с гаком автор, натужно изображая подростка, в итоге мы имеем то, что имеем.
В АСТ выходит сборник Стивена Винсента Бене, для которого я перевела четырнадцать рассказов. Наиболее удачные из них, на мой взгляд, — «Док Меллхорн и жемчужные врата» с прекрасным одержимым врачом и не менее прекрасным рахитиком Асмодеем по прозвищу Микки («от Микки-Мауса»), «Колокола пророчат» и, конечно, «Посещений нет».
И очередной пример того, что получается, когда пере-перевод делают или без знания исходного языка, или просто бездумно.
Японский фильм-призер «Личная жизнь» на Кинопоиске, первые же минуты. Группа из пяти человек, каждый из которых держит в руках картонку с одним из знаков хираганы и двумя восклицательными знаками, выстраивается, образуя слово «Поздравляем». У третьего по счету человека в руках не одна картонка, а две — знаки で и と. Но держит он их, перепутав порядок знаков в слове, так что вместо «おめでとう!!» получается «おめとでう!!». Героиня, которой показывают все это, замечает ошибку и поправляет. Но кричит с балкона при этом: «Джиро, третья и четвертая — вверх ногами!», и Джиро тут же меняет местами картонки. Повторяю, не переворачивает ногами вниз, а меняет местами.
Вот что это было? Переводчик не смотрел на картинку? Переводчик доверился монтажным листам на английском? Переводчик был не переводчик, а искусственный интеллект, которому пофиг? Но так или иначе, озвучен этот эпизод именно так.
(И да, вполне может быть, что потом, дальше по ходу фильма, это объясняется — допустим, у героини клинический кретинизм, и она по жизни путает слова и выражения, или же она так замотана, что забывает все и вся, в том числе хирагану, которую японские детишки успевают запомнить еще до школы, — но осадочек, как говорится, уже остался).
Вышла долгожданная Кикуко Цумура в моем переводе. Двойное, а то и тройное удовольствие доставила сначала работа над переводом этой книги, а теперь доставляют разгорающиеся споры, с какого все-таки языка она была переведена.
Обидно будет только, если за этими спорами отступит на второй план содержание книги, а она о сильном духом человеке, который, несмотря на аннотацию, не только НЕ выгорел на работе, какой врагу не пожелаешь (нет, спойлера не будет, и в оглавлении эта работа тоже не указана), но и вернулся на нее.
А насчет языка, с которого сделан перевод, — ну вот подсказка:
Мы не едим, что кто-то съел однажды.
Не ищем мы нАхоженных путей.
И даже если в реку входим дважды,
То лишь затем, чтоб вместе стать сильней.
(Какие-то претензии к трехсекундному экспромту? :-))
..А между тем продолжается премьерный показ филиппинского сериала, получившего русское название «Любовь и тайны Тумахана», в переводе которого я поучаствовала, сделав шестнадцать серий из тридцати восьми. Сериал неожиданно хорош, разве что самую капельку наивен: помимо любви и тайн, там есть великолепные панорамы почти нетронутой природы, мистика и сверхспособности, жестокость на грани и предельно четкое объяснение, кто убивает культуру народов и их среду обитания по всему миру, насаждая чуждый образ жизни и преподнося его как достижение цивилизации. Ну и спойлер: самыми жуткими чудовищами в сериале оказываются вовсе не крокодилы.
«В сочетании с конфуцианским искусством самой жизни, эти предметы вэнь породили совершенно самобытную культуру. Представляя собой сплав утонченности, колоритности и сдержанного хорошего вкуса, она наделила китайцев способностью к ассимиляции, в высшем проявлении не имеющей себе равных. Имея максимальную среди всех великих цивилизаций протяженность открытой границы, Китай постоянно подвергался набегам конных варваров, всегда готовых напасть на оседлых земледельцев. К воротам Китая являлись татаро-монголы, единственный дальний набег которых нанес смертельную рану Римской империи. Но то, что китайцы не могли отразить, они поглощали. Завоеватели каждой волны теряли идентичность в процессе добровольной ассимиляции; они восхищались тем, что видели. Раз за разом неуч-захватчик, вторгшийся в Китай исключительно с целью его разграбления, не мог устоять перед ним. И уже через несколько лет на первом месте для него значилась надежда написать подобие китайских стихов, которые его учитель, он же его покоренный раб, не сочтет совершенно недостойными благородного мужа, а больше всего этот захватчик мечтал, чтобы его принимали за китайца. Самый яркий пример тому — Хубилай. Он покорил Китай, но сам был покорен китайской цивилизацией, ибо победа позволила ему осуществить давнее стремление — стать подлинным Сыном Неба». (Хьюстон Смит, «Мировые религии. Индуизм, буддизм, конфуцианство, даосизм, иудаизм, христианство, ислам, примитивные религии», перевод Ульяны Валерьевны Сапциной, Эксмо, 2022 г.).
Satisne est?
Из сериала «Хваюги» — нет, это говорит не завистница, а влюбленный Сунь Укун своей избраннице:
«Шрамы не делают тебя менее красивой, но меня это расстраивает«.
Вот, собственно, что имелось в виду, когда речь шла о том, что мы бешеными темпами теряем русский язык. «Не делают кого-либо каким-либо» — эта уродливая калечная (от «кальки») и калечная (от «калеки») конструкция встречается повсеместно и почти (или уже) стала нормой. А жаль.
Ну и упреждая реакцию «критикуя — предлагай»: а что, нельзя было ту же мысль выразить фразой «шрамы тебя не портят, но расстраивают меня»? Вопрос риторический, ясно же, что и так схавают.
Китайский сериал «Начало» в «Окко» — наглядный пример, как можно сделать из конфетки (триллер с временной петлей) всем известное нетонущее вещество, и не чем-нибудь, а простым и доступным средством — переводом. Неизвестно, то ли постарался очередной «искусственный интеллект Ivan», то ли перевод заказали выучившему русский китайцу, слабо замотивированному миской риса, но за тридцать четыре минуты первой серии мы слышим:
Ну что, так держать.
Есть над чем поржать.
UPD: продолжаем просмотр. Если интересно, зачем — ответ в первых строчках поста: сериал — конфетка, очень хорош. Но безнадежно испорчен переводом, и вот доказательства…
Если будет время, продолжение воспоследует. Как видите, интересное кино.