Попрыгунья Ольга Ивановна после свадьбы «..sang, she played the piano, she painted in oils, she carved, she took part in amateur performances…» — «пела, играла на фортепиано, писала маслом, резала, участвовала в люби…» Стоп, что она там «резала» — или, ну ладно уж, «ваяла»? В оригинале просто «лепила».
Баба осторожно, обеими руками несет Рябовскому тарелку щей, и Ольга Ивановна замечает, что она «wetted her fat fingers in it«. Но пальцы там должны быть не просто толстые, а большие — «thumbs«, ими удобно зацепиться за бортик тарелки, и конечно, при этом пальцы окунутся в ее содержимое .
«Рябуша» остался непереведенным. Точнее, он остался прежним Ryabovsky. Уменьшительное повторяется в тексте оригинала дважды, значит, было невозможно списать на «неправильную печать».
Странновато выглядит дымовское обращение к Ольге Ивановне «мама», переведенное как «little mother«.
От каламбура «Осип охрип, а Архип осип» в английском переводе осталось только куцее «it reminded her… the silly pun on his name» («оно напоминало ей… глупый каламбур с его именем»).